Оглавление

XXXVIII
Смерть Н. С. Аллилуевой

По-видимому, не случайно, что расправа с рютинской группой совпала во времени с еще одним трагическим событием - самоубийством жены Сталина Н. С. Аллилуевой.

Непосредственным толчком к этому поступку явились личные причины - поведение Сталина во время кремлевского банкета по случаю годовщины Октябрьской революции. О хамстве Сталина по отношению к своей жене на этом банкете рассказывала Светлане Аллилуевой жена Молотова П. С. Жемчужина, сопровождавшая Надежду Сергеевну после ее демонстративного ухода с банкета.

Той же ночью Н. С. Аллилуева застрелилась. Со слов близких ей людей, С. Аллилуева рассказывала, что потрясение Сталина этим событием было вызвано прежде всего тем, что "он не понимал и почему ему нанесли такой ужасный удар в спину?". В первые дни после гибели жены "временами на него находила какая-то злоба, ярость. Это объяснялось тем, что мама оставила ему письмо и Его наверное, тут же уничтожили, но оно было, об этом мне говорили те, кто его видел. Оно было ужасным. Оно было полно обвинений и упреков. Это было не просто личное письмо; это было письмо отчасти политическое. И, прочитав его, отец мог думать, что мама только для видимости была рядом с ним, а на самом деле шла где-то рядом с оппозицией тех лет.

Он был потрясен этим и разгневан и, когда пришел прощаться на гражданскую панихиду, то, подойдя на минуту к гробу, вдруг оттолкнул его от себя руками и, повернувшись, ушел прочь. И на похороны он не пошел"[1].

Основываясь на сведениях, полученных из СССР, Троцкий более конкретно раскрывал причины политического разлада между Сталиным и его женой. "В самый разгар сплошной коллективизации, голода в деревне, массовых расстрелов, когда Сталин находился почти в полном политическом одиночестве, Аллилуева, видимо, под влиянием отца, настаивала на необходимости перемены политики в деревне. Кроме того, мать Аллилуевой, тесно связанная с деревней, постоянно рассказывала ей о тех ужасах, которые творятся в деревне. Аллилуева рассказывала об этом Сталину, который запретил ей встречаться со своей матерью и принимать ее в Кремле. Аллилуева встречалась с ней в городе, и настроения ее все укреплялись"[2].

Об истинной причине смерти Аллилуевой знали главный врач Кремлевской больницы Канель, ее заместитель Левин и профессор Плетнев. Все они отказались подписать предназначенный для публикации в печати бюллетень, в котором смерть Аллилуевой объяснялась приступом аппендицита. Канель "успела" умереть в своей постели в 1936 году. Левин и Плетнев оказались в 1938 году среди подсудимых процесса "право-троцкистского блока", где им вменялось в вину злонамеренное лечение, погубившее Куйбышева, Менжинского, Горького и его сына.

Вопреки официальной версии, как вспоминал Хрущев, Каганович по поручению Сталина сообщил московским аппаратчикам, что Аллилуева застрелилась[3]. Однако в последующие годы за распространение этого сообщения были подвергнуты репрессиям многие служащие Кремля.

Самоубийство Аллилуевой показало Сталину, что оппозиционные настроения в партии столь сильны, что оказали влияние даже на его жену. Это еще более разожгло его ярость против своих противников. В декабре 1932 года состоялось совещание представителей республиканских и областных коллегий ОГПУ, на котором по указанию Сталина обсуждался вопрос об усилении репрессий против оппозиционных группировок в партии. На совещании было предписано ужесточить режим содержания оппозиционеров в тюрьмах и впервые была высказана мысль о существовании внутри партии широкого заговора против ее руководства.

Непосредственным толчком к этому совещанию, возможно, послужило обнаружение еще одной нелегальной оппозиционной группировки.


ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Аллилуева С. Двадцать писем к другу. М., 1989. с. 107-108.<<

[2] Троцкий Л. Д. Сталин. т. II. с. 212.<<

[3] Вопросы истории. 1990. # 2. с. 100.<<


Глава XXXIX