|
|
|
"Ни одна фракция в истории рабочего движения, - писал Троцкий в 1937 году, - не подвергалась таким злобным и отравленным преследованиям, как так называемые "троцкисты"[1]. Эти слова характеризовали положение приверженцев Троцкого не только в СССР, но и в капиталистических странах.
В то время, когда в Советском Союзе "троцкистов" расстреливали по обвинениям в сотрудничестве с немецкими спецслужбами, гитлеровская власть преследовала сторонников IV Интернационала в Германии. В конце 1936 года в Данциге была раскрыта троцкистская нелегальная группа "Спартакус". Из шестидесяти ее членов десять были преданы суду по обвинению в ведении антифашистской пропаганды и выступлениях против участия Германии в испанской войне.
В обвинительном заключении указывалось, что данцигские троцкисты "втаптывали в грязь все немецкое и, наоборот, возвеличивали Советскую Россию". В свою очередь германские сталинисты незадолго до процесса заявляли, что "троцкистский филиал в Данциге давно уже является шпионским и провокаторским центром данцигского гестапо".
В отклике на данцигский процесс Троцкий отмечал, что подсудимые на нем в отличие от подсудимых московских процессов не отрекались от троцкизма, а открыто говорили о своей солидарности с движением IV Интернационала. Другое отличие между данцигским и московскими процессами Троцкий видел в том, что в Данциге суд ограничился сравнительно небольшими сроками тюремного заключения и не обвинял подсудимых в вымышленных преступлениях. Троцкий объяснял это тем, что "тоталитарный режим в Данциге еще молод, и общественное мнение самой правящей партии не подготовлено к таким мероприятиями ГПУ дает уроки гестапо"[2].
Спустя несколько месяцев суд над местной группой троцкистов состоялся в Гамбурге. Обвиняемые были приговорены к 5-10 годам тюремного заключения. Во время следствия они подвергались пыткам, а один из них покончил с собой, чтобы положить конец мучениям.
В буржуазно-демократических странах сталинская агентура неустанно провоцировала власти на преследование троцкистов. В этой связи провокационную роль играла также советская печать, объявлявшая зарубежных троцкистов агентами фашистских спецслужб, ведущими подрывную работу против своих правительств. Только за февраль-март 1937 года на страницах "Правды" появились статьи "Троцкисты под покровительством польской разведки", "Подрывная работа троцкистов в Бельгии", "Разоблачение троцкистов в США", "Происки троцкистских агентов Франко", "Гнусная комедия троцкистских пособников Франко" и т. п.[3]. В статье "Шпионский интернационал (троцкисты на службе фашистских разведок)" "разоблачались" "итальянский шпион и одновременно агент югославской охранки" Цилига, "выродки Рут Фишер и Маслов", "старый шпион А. Нин", "прожженый авантюрист, проходимец Суварин, который в своих грязных брошюрках, по заданию своего шефа - бандита Троцкого восхваляет убийц товарища Кирова (т. е. жертв процесса 16-ти - В. Р.)" и многие другие деятели троцкистских и иных антисталинских коммунистических групп в разных странах. "Вся эта троцкистская мразь, предводительствуемая обер-шпионом Троцким и его отпрыском Седовым, - говорилось в статье, - объединена в международную шпионскую организацию, руководимую германским гестапо, японской, итальянской и другими разведками". С нескрываемой злобой автор статьи писал о Л. Карденасе, обвиняя его в том, что "благодаря нажиму и прямым угрозам реакционных и фашистских кругов Америки,., он разрешил Троцкому жить в Мексике". "Гонимый проклятиями и ненавистью рабочего класса, - завершал свою статью автор, - гнусная гадина Троцкий безопаснее всего чувствует себя под охраной полиции и тайной разведки. Так было в Норвегии, так получилось и в Мексике"[4].
Вслед за советской печатью зарубежные органы сталинистов распространяли домыслы о подрывной работе троцкистских групп. Жак Дюкло, один из лидеров французской компартии, объявил делом рук троцкистов террористические акты в Париже, виновников которых полиция не сумела обнаружить. Нью-Йоркская газета "Дейли Уоркер" опубликовала статью, обвинявшую китайских троцкистов в связях с японским генеральным штабом.
Эта пропагандистская кампания сталинистов шла рука об руку с попытками спровоцировать "троцкистские" процессы за рубежом. Весной 1937 года начальник иностранного отдела НКВД Слуцкий сказал Кривицкому, что бывший руководитель советской агентуры в США Маркин, убитый три года назад при таинственных обстоятельствах, начинил троцкистами всю советскую разведывательную службу в Америке. Это "замечание о "троцкистах" в американской службе ОГПУ, - рассказывал впоследствии Кривицкий, - очевидно, означало, что что-то готовилось именно в США. Слово "троцкисты" употреблялось советскими должностными лицами для обозначения любых оппонентов Сталина"[5]. По сведениям, имевшимся у Кривицкого, НКВД провоцировало "троцкистско-фашистский" процесс в Соединенных Штатах, планируя замешать в него американских троцкистов и других противников Сталина из числа бывших членов компартии США.
Особенно активно сталинская агентура действовала в тех странах, которые поддерживали дружественные отношения с Советским Союзом. "Пользуясь международными затруднениями, на все готовыми наемниками Коминтерна и, не в последнем счете, ресурсами возросшей золотой промышленности, - писал по этому поводу Троцкий, - Сталин надеется добиться применения тех же методов (что и в СССР. - В. Р.) и в других странах". Эти его усилия облегчаются тем, что "реакция везде не прочь избавиться от революционеров, особенно если работу подлогов и убийств из-за угла берет на себя иностранное "революционное" правительство, при содействии внутренних "друзей", оплаченных из того же иностранного бюджета"[6].
Весной 1937 года Сталин попытался организовать "троцкистский процесс" в Чехословакии, правительство которой испытывало все больший нажим со стороны Германии и поэтому стремилось к сближению с Советским Союзом. Главной жертвой намечавшегося процесса был избран один из старейших деятелей немецкого рабочего движения Антон Грилевич, исключенный из КПГ в 1927 году за участие в группе левой оппозиции. С 1930 года Грилевич руководил издательством, выпускавшим книги Троцкого, был официальным издателем "Бюллетеня оппозиции" и редактором журнала "Перманентная революция", органа немецких сторонников IV Интернационала. В марте 1933 года штурмовиками был учинен налет на квартиру Грилевича, вслед за чем он эмигрировал в Чехословакию, где продолжал издавать работы Троцкого.
В "Записках" И. Райсса сообщалось, что сталинская агентура предоставила чешской полиции материалы, изображавшие Грилевича агентом гестапо, и что Сталин часто звонил Ежову, запрашивая, как продвигается "дело Грилевича". В этой связи Райсс отмечал, что Сталин был "готов сделать все, чтоб иметь троцкистский процесс в Европе"[7].
Это свидетельство дополняет рассказ Кривицкого о телефонном разговоре Слуцкого с Ежовым. После этого разговора, свидетелем которого случайно оказался Кривицкий, Слуцкий сказал ему:
- Сталин и Ежов думают, что я могу производить аресты в Праге, как в Москве.
- Что Вы имеете в виду? (спросил Кривицкий)
- Требуется суд над троцкистскими шпионами в Европе, - ответил Слуцкий. - Это имело бы огромный эффект, если бы удалось его устроить. Пражская полиция должна арестовать Грилевича. Вообще говоря, они готовы сотрудничать (с НКВД - В. Р.), но с чехами нельзя обходиться попросту, как мы обходимся со своими. Здесь, в Москве, достаточно открыть пошире ворота Лубянки и гнать туда столько, сколько надо. Но в Праге остались еще легионеры (бывшие члены чехословацкого легиона, поднявшего в 1918 году антисоветский мятеж. - В. Р.), и они саботируют наши действия[8].
В июне 1937 года Грилевич был арестован пражской полицией, которая предъявила ему чемодан, оставленный им у одного из товарищей. В нем находились брошюры, листовки и деловые письма, которые никак нельзя было представить в качестве вещественных доказательств шпионской деятельности. Поэтому в чемодан были подброшены фальшивые паспорта, фотопленка со снимками шпионских документов и немецкая печать, дающая право на переход границы с Германией. Грилевич смог доказать, что все эти вещи ему не принадлежат. Тогда полицейские стали допрашивать Грилевича относительно его мнения о московских процессах. При этом, по словам Грилевича, они "весьма резко, прямо-таки злобно защищали сталинские судебные подлоги"[9]. После нескольких месяцев заключения в следственной тюрьме Грилевичу было вручено постановление о запрещении его пребывания в Чехословакии. На этом основании его поместили в пересыльную тюрьму, а затем заставили перейти австрийскую границу.
Не ограничиваясь подобными провокациями, сталинская агентура организовывала террористические акты против зарубежных троцкистов. Для этого была создана особая группа при иностранном отделе НКВД, в которую входили политэмигранты, отбиравшиеся туда руководством Коминтерна.
Наиболее нашумевшим политическим убийством стала зверская расправа с Игнатием Райссом, одним из ведущих работников советской контрразведки в Европе.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Бюллетень оппозиции. 1937. # 56-57. С. 16.<<
[2] Там же. С. 12.<<
[3] Правда. 1937. 2 февраля, 21, 22, 29, 31 марта.<<
[4] Правда. 1937. 21 июля.<<
[5] Кривицкий В. "Я был агентом Сталина". С. 198.<<
[6] Бюллетень оппозиции. 1937. # 58-59. С. 2.<<
[7] Бюллетень оппозиции. 1937. # 60-61. С. 12.<<
[8] Кривицкий В. "Я был агентом Сталина". С. 195-196.<<
[9] Бюллетень оппозиции. 1937. # 60-61. С. 15.<<