Юбилей убийства

Iskra Research Publishing House

Украинское правительство Ющенко реабилитирует Симона Петлюру

Феликс Крайзель

8 июня 2006 г.

Правительство Ющенко объявило, что в год восьмидесятилетия его смерти построит в Киеве памятник Главному Атаману Украинской Народной Республики, Симону Петлюре. В неделю годовщины его смерти (Петлюра погиб в Париже 25 мая 1926 года) в Киеве была проведена серия мероприятий о его деятельности с участием президента Ющенко и других членов правительства: показ фильма в Национальной опере, выставка в Национальном музее истории Украины, траурная панихида во Владимирском соборе и др.

Симон Петлюра начал свою политическую деятельность в рядах революционного социалистического движения в партии Украинских Социал Демократов. В целях борьбы с большевиками он отбросил демократические начала в пользу личной диктатуры и поочередно заключал сделки с врагами украинского народа: с Германией, с русскими монархистами, с Антантой, с белопольским режимом Пилсудского. На Западе Петлюра больше всего известен за свою ответственность за кровавые еврейские погромы в 1919—20 гг.

Режим Ющенко наследует эту кровавую историю и нуждается в обелении облика Петлюры, чтобы продвинуть собственную программу порабощения украинских масс в пользу мирового империализма.

Юбилей смерти

80 лет тому назад, 25 мая 1926 года на улице в Париже 40-летний украинский еврей Самуил Шварцбард подошел к человеку средних лет, и спросил на украинском языке, является ли тот господином Петлюрой. Получив утвердительный ответ, Шварцбард выстрелил несколько раз из револьвера в упор в Симона Петлюру, в экстазе выкрикивая: «Это за погромы, это за убийства, это за твоих жертв», и убил Главного Атамана украинского национального правительства в 1919-20 годов. Шварцбард не попытался скрыться, а мирно сдал оружие прибежавшему полицейскому, сказав: «Можете арестовывать меня, я убил палача».

Убийство Петлюры стало сенсацией дня в газетах Европы и Америки, но ведущие советские газеты замолчали детали покушения и лишь приглушенно сообщили читателям о гибели Петлюры. Общественное мнение было на стороне еврейского местника Шварцбарда, личная история которого вызывала симпатию и сочуствие еврейских и нееврейских масс. Шалом Шварцбард родился в 1886 году (согласно одному источнику, в Измаиле, в Бессарабии, согласно другому сведению, в Смоленске), вырос он в городе Балта, на Украине. Молодой Шварцбард вступил в одну из еврейских социалистических групп, а после разгрома Революции 1905 года бежал с братом в Румынию, в Австрию и дальше в Европу, в 1910 году добравшись до Парижа. Во время Первой мировой войны Шварцбард записался во французский Иностранный Легион, был ранен и награжден, а после выздоровления, демобилизован.

Политически он был крайним левым, принадлежал к одной из еврейских анархистских групп, сидел в австрийской тюрьме, работал часовщиком, писал на языке идыш стихи. В 1917 году, радостно услышав о свержении царя, Шварцбард с женой вернулись в Одессу, чтобы жить ближе к родителям среди своей большой, разбросанной по Украине и Бессарабии семье. Во время Гражданской войны Шварцбард вступил в Красную армию, воевал на Украине против белых и петлюровцев, и по горячим следам знал о многочисленных еврейских погромах, которые происходили во многих городах и местечках Украины. В одном из таких погромов, от рук петлюровцев погибли родители Шварцбарда и многие его родственники.

После окончания Гражданской войны, Шварцбард был демобилизован, и снова эмигрировал во Францию. В Париже он продолжал работать часовщиком, писать стихи и вращаться в кругу анархистов. Согласно некоторым источникам, он знал многих из известных в то время российских анархистов: Волина, Махно, Беркмана, Эмму Голдман. Его стихи и книга воспоминаний на идыш (см. отрывок на англ. языке http://members.bellatlantic.net/~pauldana/schwartzbardbook.htm) показывают, до какой глубины была потрясена его душа увиденными на Украине сценами варварских погромов, убивших десятки тысяч его соплеменников.

Согласно некоторым сведениям, к анархисту Шварцбарду, довольно критически настроенному к советской власти, в Париже подошел агент советского ГПУ и указал, как и когда тот сможет найти Петлюру. 25 апреля 1926 года воспаленный жаждой мести мозг Шварцбарда направил револьвер в украинского экс-диктатора и нажал курок.

Спустя почти полтора года расследования, запутанного участием агентов ГПУ, белых монархистских и украинских националистических групп, в Париже прошел знаменитый суд над убийцей Петлюры. Во время долгого досудебного расследования и в ходе процесса выяснилось, что ненависть Шварцбарда к вождю украинских националистов имела вполне законные и понятные основания. Как сказано выше, у Шварцбарда, во время Гражданской войны на Украине в еврейских погромах погибли родители и множество родственников. Погромы систематически устраивали, с одной стороны белые командующие Деникин, Врангель и их подчиненные, с другой стороны, повстанцы, атаманы и батки под формальной или действительной командой Петлюры.

Защитники Петлюры и «честного имени» Украинской Народной республики пытались и пытаются доказать, что в хаосе и всеобщем разбое, к которому скатилась Украина к 1919 году, Петлюра почти никем и ничем не командовал, и, поэтому, не нес ответственности за массовые побои мирного еврейского населения. В сборнике об Украине в 1917-21 годов, опубликованном Украинским институтом Гарвардского университета историк Ярослав Билинский пишет: «Вопрос о еврейских погромах, в которых действительно принимали участие войска Петлюры, является весьма спорным; его полномерная оценка завела бы нас слишком далеко от сегодняшней темы. По моему мнению, Петлюра хотя и хотел, но не мог удержать свои разнородные войска под достаточным контролем, чтобы предотвратить те вакханалии беззакония, которые, кстати, были также обычным явлением у Деникина» (The Ukraine, 1917—1921: A Study in Revolution, Taras Hunczak, editor, Harvard University Press, 1977, p. 120).

Такое оправдание несостоятельно по нескольким причинам. Во-первых, Петлюра стремился возглавить движение, отодвинуть в сторону других, более демократических и политически левых вождей, вроде Винниченко, и стать полномочным диктатором УНР. Для этой цели, он заискивал перед местными батьками и атаманами, закрывал глаза на их преступления и бандитизм. Во-вторых, в борьбе против большевиков, Петлюра и другие вожди националистов опирались на самые отсталые и низменные черты украинского крестьянства: его безграмотность, враждебность к городу и городской культуре, страх перед незнакомым и неизвестным, местничество, замкнутый кругозор и т.д. Националисты выпячивали и подчеркивали украинску мову, греко-католическу церкву, то есть, вопросы, которые стирали классовую разницу между трудовым крестьянином и богатым украинским помещиком. Они, наоборот, молчали о Мировой войне, нехватке земли, безграмотности, зависимости украинских хлеборобов от мирового хлебного рынка, отсталости всего украинского хозяйства, то есть, о социальных, экономических и политических вопросах, которые сближали трудовое украинское, еврейское, польское и русское население Украины против их классовых врагов любой национальности.

Революция и Гражданская война на Украине

Еще важнее проследить международные связи и социальную опору, или отсутствие таковой, в поддержку украинской государственности в 1917-21 годы. В период между Февральской и Октябрьской революциями Центральная Рада в Киеве завоевала огромную поддержку крестьянских масс во всей российской Украине (западная часть Украины была тогда частью Австро-Венгрии и динамика событий там разнилась). Но эта поддержка основывалась именно на том, что крестьянские массы долгое время видели в Раде украинскую форму советской власти, связывали с Радой свои надежды на освобождение от великодержавного шовинизма царской власти, радикальные социальные реформы и общую демократизацию.

Летом 1917 года Центральная Рада выдвинула левых радикальных вождей: Володимир Винниченко и Симон Петлюра от Социал-демократов, Микола Ковалевский, Павло Христюк и Микита Шаповал от Украинских Социалистов-революционеров. Даже большевистские Советы Рабочих депутатов сотрудничали с и слали своих депутатов в Раду. Летом и осенью 1917 года произошла украинизация частей старой российской армии, и триста тысяч солдат-украинцев приняли присягу «служить украинскому народу и Центральной Раде». Центральная Рада и ее левые вожди импонировали украинскому крестьянину, русскому рабочему и еврейскому ремесленнику своей программой демократических и социалистических реформ.

В декабре Рада послала своих делегатов участвовать в мирных переговорах в Брест-Литовске независимо от российской делегации. Своему народу делегация Рады обещала требовать воссоединения Украины с Буковиной, Галицией и хольмским районом. Буковина (сегодня, эта территория составляет Черновицкую область Украины) была тогда населена украинцами и румынами. В Галиции и Хольме жили поляки и украинцы. Во всех этих провинциях также жили евреи, словаки и другие национальности.

В Бресте, делегаты Рады попали под давление германской военщины. По словам английского историка Джона Уиллера-Беннета (John W. Wheeler-Bennett), «германцы не возражали против молодой украинской делегации. Кюльман (представитель германского правительства) и Гоффман (генерал, представитель немецкого штаба, часто действующий независимо от правительства), поняли, что они получили добавочное средство приструнить Чернина (австрийского министра иностранных дел), и как добавочное оружие против Троцкого, который, конечно желал бы предупредить заключение сепаратного мира между Центральными Державами и буржуазным правительством на территории России. Итак, поскольку украинцы не выявили желания последовать за большевиками в монашеское одиночество, их любезно пригласили к общему столу, за ними ухаживали и им льстили» (Brest-Litovsk, John W. Wheeler-Bennett, Norton Library, 1971, p. 155). Дальше циничный историк пишет, что генерал Гоффман играл с молодыми представителями Рады «как кошка с канарейкой». В январе 1918 года, когда сила Центральной Рады уже иссякала и красные отряды отбивали город за городом, генерал Гоффман завязал отдельные, секретные переговоры с украинцами, заявив им, что готов уступить им польский Хольм, но не австрийскую Галицию и Буковину (там же, стр. 168).

Троцкий не уступал давлению Германии и отказывался подписывать позорный мир. Украинцы были более уступчивыми, а поскольку народные массы уходили от них, постольку националисты оказывались зависимыми от германских и австрийских войск. 8 февраля представители Центральной Рады взамен за обещание украинского зерна, выторговали обещание украинской автономии для Буковины и Галиции в составе Австрии, и присоединения польского Хольма к Украине (потом, под давлением польских националистов, австрийцы взяли Хольм обратно). На следующий день Рада подписала сепаратный мир, а австрийский министр иностранных дел Чернин записал в своем дневнике: «Но вряд ли Рада продолжает править в Киеве».

10 февраля 1918 года в Бресте, с согласия Центрального Комитета, Троцкий отказался подписать позорный мир и объявил, что Россия выходит из войны, но договор не подписывает. 17 февраля, германская армия начала вторжение на восток по всему фронту от Балтийского моря до Черного. На юге, в Одессу вошли австрийские войска. Разгромив советскую власть и оккупировав Киев, германцы вновь вернули «к власти» Центральную Раду. С самого начало выяснилось, что «демократы» Рады не способны выбить зерно из упрямых украинских мужиков, и 28 апреля германцы арестовали министров Рады и поставили у власти бывшего царского генерала и богатого помещика Скоропадского.

Известный канадско-украинский лжеисторик-антикоммунист Орест Субтельный дипломатически обходит вопрос о поведении делегатов Рады в Брест-Литовске, но вынужден с горечью подвести итог провалу Рады в 1917-18 годов: «Вполне уместно задать вопрос: что же случилось с теми триста тысячами солдат украинских подразделений, которые поклялись поддержать Центральную Раду летом. Большинство из них вернулось в свои деревни и заняло «нейтралитет», так же, как и многие из тех, которые продолжали служить. Некоторые перешли на сторону большевиков. Ненадежность большинства этих украинских солдат — в отличие от героических усилий сравнительно небольшой горстки тех, кто продолжал воевать за Центральную Раду — являлась результатом эффективности большевистских агитаторов» (Orest Subtelny, Ukraine, 2nd Edition, 1994, p. 352).

Читателям, известна вторая форма украинской государственности — реставрационный режим «гетмана» Скоропадского, которого германская армия назначила править Украиной в апреле 1918 года. Его режим открыто оперся на штыки германской и австрийской армий, на десятки тысяч русских офицеров-монархистов, которые бежали от собственных солдат разваливавшейся старой армии и от советской власти в России, и на русских или русифицированных бюрократов. Гетман попытался усмирить население Украины и восстановить старый режим, правда, на украинском языке.

Германия и Австрия остро нуждались в хлебе и других продуктах, и власть Скоропадского делала отчаянные попытки реквизировать зерно у украинских мужиков. Реквизиционные отряды и карательные экспедиции вызвали всеобщую злость и восстания расширились по всей Украине летом и осенью 1918 года. Крестьянские восстания подорвали власть Скоропадского, а поражение Германии на Западном фронте и начавшиеся в Австрии и Германии социалистические выступления выбили последнюю почву из под ног украинских монархистов. С одной стороны их били большевики, с другой стороны — анархистские и левоэсерские отряды Нестора Махно и Матвея Григорьева, а с третьей стороны гетмановцев трепали отряды, полки и дивизии под желто-голубым флагом и под командой Петлюры.

Следующая форма самостийности являлась перелицованной Радой, но уже «умудренной государственным опытом» и называвшаяся Директорией Украинской Народной Республики. Главными политическими фигурами Директории в ее первый, демократический период, в декабре 1918 — январе 1919 годов, являлись Винниченко, на левом крыле, и Петлюра, на правом. Винниченко предлагал бороться за украинскую независимость в союзе с Советской Россией и опираясь на программу социальных и демократических реформ внутри страны, чтобы сохранить твердую поддержку крестьянства. Петлюра выступал за сделку с Антантой (Франция недавно высадила 60-тысячный десант в Одессе) и свертывание земельных и других реформ в русло буржуазного легитимизма.

В январе 1919 года УНР заключила союз с западноукраинскими националистами. Это анти-революционное движение, видя, что поражение Австро-Венгрии на носу, провозгласило Западно-Украинскую Народную республику, которая должна была объединить Галицию, которую хотели поляки-националисты, Буковину, которую хотели румыны, и Прикарпатию, которую хотели венгры. К началу 1919 года ЗУНР ограничивалась видами только на Галицию и вела в ней войну с польскими войсками. К лету, 50-тысячная галицийская армия потерпела военное поражение от рук польских националистов и была вынуждена уйти на восток, на объединение с отрядами Петлюры.

Между тем, в середине февраля 1919 года. Винниченко и другие левые были вытиснуты из правительства, а Петлюра завоевал фактическую полноту власти в Киеве. Победила ориентация направо, против народных масс внутри Украины, и за империалистов Антанты.

Антанта не поддержала Петлюру и украинский сепаратизм, а предпочла поставить ставку на Польшу, Румынию и другие страны «малой Антанты», а внутри России, на Деникина, Колчака и Белый лозунг «единой, неделимой» (за исключением бакинской нефти) российской империи. Американский историк Марта Богачевская-Хомяк пишет: «Антанта настаивала на сотрудничестве с Деникиным, как условие помощи; галичане склонялись к переговорам с Деникиным, но восточные украинцы считали, что такой курс был бы гибельным, так как украинское население при малейшей возможности стихийно боролось с Деникиным» (The Ukraine, 1917-1921: A Study in Revolution, p. 98). Западноукраинские националисты ненавидели поляков и были готовы сотрудничать с Белыми армиями; восточные украинцы хотели получить признание Антанты, но не ценой поддержки Белого движения. Богачевская-Хомяк меланхолично продолжает: «Своей медлительностью, украинское правительство снова потеряло влияние в массах» (стр. 99).

Власть Петлюры в течение весны и лета 1919 года теряла свое влияние; крестьянские мужики разочаровывались в прелестях «самостийности»; росло влияние Махно и Григорьева, а также красных отрядов. Известный антикоммунистический историк Ричард Пайпс пишет: «Директория не смогла сопротивляться Красной Армии. Во-первых, крестьянские партизаны, с помощью которых она пришла к власти, дезертировали вскоре после взятия Киева и смещения Гетьмана. Крестьяне и их вожди уже устали от этого нового правительства, которое, вопреки их ожиданиям, не добилось мгновенного улучшения, и массами перешли на сторону приближавшихся большевиков. Таким образом, от Директории перешли на сторону врага главные вожди партизан, Махно, Зеленый и Григорьев, которые подключились к вторжению советской армии. Во-вторых, Директория так и не успела создать эффективное правительство. Руководители государства были на деле зависимыми от их военных командиров и от разных местных атаманов… Ответственность за ужасные еврейские погромы, которые разгорелись по всей Украине во время правления Директории, за насильственное подавление профсоюзов, и за другие меры насилия, должна быть возложена на плечи этих темных элементов; хотя общее возмущение было, разумеется, направлено против самой Директории. Внутренняя борьба в самой Директории между социально радикальными группами под предводительством Винниченко, и более националистической фракцией, возглавляемой Петлюрой, тоже не помогла ее положению. Вскоре, все социалистические группы, включая костяк украинских эсеров, — от которых уже откололась фракция Боротьбистов — и партия Бунд открыто порвали с Директорией и перешли на сторону коммунистов. Потеряв поддержку крестьянства, городского населения и всех наиболее влиятельных политических партий, Директория превратилась в военную диктатуру, в которой верховодили офицеры-галичане, жестокий украинский шовинизм которых отталкивал население» (The Formation of the Soviet Union, New York, Atheneum, 1974, p. 142).

С другой стороны, большевистская партия исправила свою линию в отношении украинского национального движения и привлекла на свою сторону значительные революционные группы на Украине. Если в 1917 и 18 годах большевистские группы на Украине работали под руководством таких лидеров, как Григорий Пятаков и Евгения Бош, которые отрицали значительность культурных вопросов и воспитания национальных кадров, то в начале 1919 года Ленин послал на Украину Христиана Раковского, который имел огромный опыт революционной работы в Румынии, Болгарии и на Балканах среди небольших и угнетенных национальностей. Большевистская партия сумела расширить свое влияние среди других социалистических групп и в нее влились левые фракции и группы из соревнующихся партий украинских эсеров, меньшевиков, Бунда и различных анархистских групп.

Значительным добавочным фактором в победе коммунистов на Украине была борьба Наркома Обороны Льва Троцкого за централизацию Красной Армии против анархиствующего партизанства и против так называемой «военной оппозиции» Сталина, Ворошилова и других.

В книге Моя жизнь Троцкий следующим образом описывает борьбу с партизанщиной: «Старая армия еще разбредалась по стране, разнося ненависть к войне, а нам уже приходилось строить новые полки. Царских офицеров изгоняли из старой армии, местами расправлялись с ними беспощадно. Между тем нам приходилось приглашать царских офицеров в качестве инструкторов новой армии. Комитеты в старых полках возникли как воплощение самой революции, по крайней мере ее первого этапа. В новых полках комитетчина не могла быть терпима, как начало разложения. Еще не отзвучали проклятия по адресу старой дисциплины, как уже мы начинали вводить новую. От добровольчества приходилось в короткий срок переходить к принудительному набору, от партизанских отрядов -- к правильной военной организации. Борьба против партизанщины велась нами непрерывно, изо дня в день, и требовала величайшей настойчивости, непримиримости, а временами и суровости. Хаотическая партизанщина являлась выражением крестьянской подоплеки революции. Борьба против партизанщины была тем самым борьбой за пролетарскую государственность против подмывавшей ее анархической мелкобуржуазной стихии. Партизанские методы и навыки находили, однако, свое отражение и в партийных рядах» (http://www.magister.msk.ru/library/trotsky/trotl026.htm#st36).

В 1922 году Советская Россия объединилась с Украиной в федеративное государство, предоставив украинской республике равный с РСФСР статус. Одним из последних политических актов Ленина был его союз с Троцким против великорусского шовинизма Сталина, который вместо равноправной федерации пытался установить единую, удобную для бюрократического управления, централизованную державу. Большевики до победы Сталина признавали право украинцев на существенную долю самостоятельности, не рассматривая Украину просто в качестве «части» России как таковой.

Резюмируем. Опора националистов на собственный народ и на демократические принципы оказывалась ненадежной и небольшевистские украинские правительства шли от демократии к диктатуре. «Самостийнысть» опиралась поочередно на сотрудничество с белоказацкими атаманами Калединым и Дутовым, на десятки тысяч российских офицеров-монархистов, на царского генерала Скоропадского, на штыки германских и австрийских солдат, на корабли, оружие и деньги французских интервентов, на белопольский режим Пилсудского.

Потерпев поражение в политической борьбе на Украине, Петлюра с остатками жовто-блакитной армии бежал к полякам. Вторая половина 1919 года на Украине прошла в борьбе Красной армии против Деникина и Врангеля. Весной 1920 года Петлюра заключил соглашение с режимом Пилсудского, отказавшись от притязаний на Галицию, и в конце апреля польская армия с помощью петлюровцев ворвалась в Украину, а 6 мая, заняла Киев. Украинское крестьянство в своей массе отвергло призывы Петлюры и с нетерпением ждало Красной Армии. Расправившись с Врангелем в Крыму, Красная Армия повернула фронт против нового вторжения и в июне погнала войска Пилсудского и Петлюры из восточной Украины, и даже почти захватила Варшаву. Польская армия собралась силами, отбила Красную армию на восток и этим закончилась Гражданская война на Украине.

Петлюра и ультра-правые еврейские сионисты

Движение УНР продолжало действовать ряд лет заграницей, в Румынии, Чехословакии и Польше, содержало «правительство в ссылке» и ряд «посольств». Из-за кровавой в отношении евреев репутации Петлюры Франция не могла поддерживать его напрямую, но помогала руками своих союзников из буферных стран «малой Антанты». Весной 1921 года Петлюра запланировал новое вторжение в Украину. В польской Галиции, недалеко от советской границы Петлюра расквартировал 15-тысячную армию, которая готовилась к новым авантюрам.

Чехословацкий посол Петлюры Максим Славинский обратился к своему давнишнему приятелю, Владимиру (Зееву) Жаботинскому, который руководил крайне правой фракцией в разветвленном сионистском движении. Жаботинский был основоположником «ревизионистского» движения в сионизме, восхищался Муссолини и фашизмом и проповедовал полное отделение евреев от не-евреев, реорганизацию отрядов самообороны в еврейскую армию, борьбу против ассимиляционистов, социалистов и коммунистов, вражду к профсоюзам и к классовой борьбе. Из ревизионистского движения впоследствии выросли полуфашистские военизированные отряды Бейтар, Лэхи и Эцел. Последние две организации в 1947-48 годов явились ударным отрядом молодого государства Израиль и серией арабских погромов вызвали массовое бегство арабского населения из спорных районов Палестины. Сегодня, последователи Жаботинского вытеснили «социалистических» сионистов и правят Израилем.

Жаботинский рассказывает, что у него было несколько бесед с Славинским и они заключили соглашение о том, что Жаботинский организует несколько дивизий еврейских жандармов, которые будут сопровождать войска Петлюры во время его вторжения в Украину и защищать мирное еврейское население от неминуемых погромов. (Цитировано по двухтомной биографии о Жаботинском, написанной его сторонником. См. Shmuel Katz, Lone Wolf, Barricade Books, New York, 1996, Vol. 1, pp. 751-755).

Петлюровское вторжение в Советскую Украину осенью 1921 года быстро задохнулось и было подавлено Красной Армией. Красная Армия и местные красные отряды защитили еврейское население от петлюровских громил. Но в истории все связано со всем, и авантюра Жаботинского имела несколько продолжений.

Во-первых, заигрывание Жаботинского с Петлюрой вызвало осуждение ревизионистов основной массой сионистского движения, в частности усугубление смертельной вражды между Жаботинским и Давидом Бен-Гурионом. Жаботинского вскоре вытеснили из руководящего комитета мирового сионистского движения, и его ревизионистский сионизм продолжал существование на маргинальном основании до 1970-х годов прошлого века.

Во-вторых, эта авантюра еще раз подчеркнула основной факт относительно того, как еврейский вопрос решался советской властью в первые годы ее существования. Красная армия явилась единственной силой на Украине, которая систематически и до предела своих возможностей защищала мирное еврейское население, так же как и другие национальные меньшинства. Большевики не только организовывали и вооружали отряды еврейской самообороны, но мобилизовали такие отряды в целые еврейские подразделения для борьбы с антисемитизмом в национальном масштабе в рядах Красной армии.

1920-е годы явились периодом культурного расцвета еврейской жизни на всей советской территории. Хотя политические партии, в том числе Бунд и левые сионисты, были вскоре запрещены, но не было ограничений на религиозные, образовательные, культурные и спортивные организации в еврейских общинах. Шмуэль Кац описывает эпизод о том, как правоверные анти-сионисты из Евсекции ВКП(б) попытались очернить сионистов внутри Советской России и приписать им связи с Петлюрой. Глава спортивного клуба Маккаби, подчинявшегося Наркомату Обороны, Ицхак Рабинович в своих воспоминаниях, опубликованных в Палестине двадцать лет спустя, описал эту историю. Советские власти рассмотрели этот эпизод и не нашли в нем ничего предосудительного в отношении еврейской спортивной организации или партии Бунд (рассказано по книге Каца, стр. 761-763).

В-третьих, связь Петлюры и Жаботинского вызвала затем попытки со стороны сегодняшних защитников Петлюры реабилитировать его: вот, мол, один из вождей сионизма, Владимир Жаботинский, поддерживал связи с Петлюрой, заключил с ним военный договор, осудил его убийство в 1926 году, и так далее. Читатели могут без особого труда найти статьи и книги украинских «историков», которые провозглашают, что Симон Петлюра был противником еврейских погромов. Десять лет тому назад в Киеве прошла целая научная конференция, собравшая украинских и израильских националистов и задавшаяся целью обелить память о Петлюре и реабилитировать украинских шовинистов.

Нынешнее украинское правительство занято этой ревизией истории уже на министерском и президентском уровне. Министр иностранных дел Украины Борис Тарасюк выступил 26 мая в Париже на заседании Парламентской Ассамблеи НАТО на тему о «современном освещении личности Симона Петлюры». Президент Украины Виктор Ющенко 19 ноября 2005 года. даже хвастался о том, что он лично возложил венок на могилу «патриота Украины» Петлюры во время своего посещения Парижа.

Нетрудно понять причины этих обоюдных реабилитаций между израильскими и украинскими правящими кругами. Исторические наследники Владимира Жаботинского и Симона Петлюры разделяют сегодня вполне конкретные цели. Израиль, с самого момента своего основания играет роль штурмового отряда американского империализма против арабских масс Ближнего Востока и для завоевания огромных энергетических ресурсов региона. Цель Жаботинского — создать Великий Израиль на обоих берегах реки Иордан, провести этническую чистку и вытеснить арабское население Палестины, — цель, которая в течение долгого времени была уделом маргинальных, протофашистских групп на правой обочине сионизма, является сегодня программой дня израильского правительства.

Украина играет сегодня ключевую роль в продвижении влияния Соединенных Штатов на территорию бывшего Советского Союза. Недавняя поездка вице президента США, Ричарда Чейни, по Восточной Европе и его речь в Вильнюсе 4 мая подтверждают этот факт. США пытается подавить в зародыше возможность союза между Россией и Евросоюзом и противопоставляет «старую» Европу, то есть, Францию и Германию, «новой», то есть, Польше, Украине и другим сателлитам бывшего советского блока. Той же цели усиления давления США на Россию служит недавняя встреча руководителей ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан и Молдова) в Киеве.

Исторические факты — упрямая вещь

Но на пути агрессивного извержения американского империализма стоят упрямые факты кровавой истории двадцатого века.

Во-первых, поведение петлюровцев на Украине в 1919-1920 годах. Кровавая история режима Петлюры, лицемерие, продажность и приспособление украинских националистов к любому антикоммунистическому движению — германским генералам, французским интервентам, русским монархистам, польским панам — были широко известны в Европе в двадцатые годы прошлого столетия. В течение досудебного расследования и процесса над Шварцбардом французская и мировая пресса обратили внимание Европы и Америки на недавнюю историю Украины и Гражданской войны. Общественное мнение было целиком на стороне подсудимого, а не его жертвы.

Во-вторых, выстрелы Шварцбарда поставили ребром вопрос о еврейских погромах и возмездии за них. Прежде чем общество может простить украинских шовинистов оно должно задним числом осудить Шолома Шварцбарда. Или он был прав, расстреливая палача, или Петлюра был невинным демократом, а анархист Шварцбард был преступным орудием ГПУ. В 1927 году, после восьми дней процесса по делу убийства Петлюры французские присяжные заседатели пришли к выводу, что Шварцбард не виноват.

В-третьих, вопрос о Петлюре не закончился судом в 1927 году. Украинские националисты сделали убийство Петлюры от руки еврейского местника своим национальным лозунгом и требовали возмездия. Преступления Сталина — его способствование приходу Гитлера к власти в 1933 году; голодный мор советского украинского населения в 1932-33 годов; кровавые чистки коммунистов и всех вообще мыслящих людей в 1936-39 годов; упразднение Западно-Украинской, Западно-Белорусской и Польской компартий в 1939 году; расстрелы западноукраинской интеллигенции в подвалах НКВД в 1939-41 годов — нанесли огромные удары по политическому сознанию украинских масс и бросили их в объятия шовинистов.

В 1941 году обе фракции Организации Украинских Националистов, мельниковцы и бандеровцы, работали на Гитлера. Накануне вторжения Вермахта 22 июня группы диверсантов были засланы в приграничные районы Украины. Сталин обезоружил Красную Армию массовым истреблением красных командиров в 1936-39 годах и политикой штрауса во время Пакта о Ненападении. Украинские националисты действовали как пятая колонна Гитлера уже во время вторжения фашистов. Одним из лозунгов, которыми оперировали организаторы украинского фашизма, был клич «отомстить за убийство Петлюры». Сразу же после захвата украинской территории фашистами, украинские отряды ОУН начинали уличную резню евреев. В одном лишь оккупированном Львове в начале июля украинские фашисты убили около четырех тысяч евреев. С 25 по 27 июля 1941 года во Львове ОУНовцы провели расстрелы евреев под названием «Дни Петлюры», в ходе которых они уничтожили свыше двух тысяч человек. «Дни Петлюры» были проведены тогда также в других городах и местечках Западной Украины.

Известный уже нам канадско-украинский фальсификатор Орест Субтельный вынужден обходить стороной участие ОУН в «еврейских акциях» на Украине, в частности о «днях Петлюры», и сознательно врать: «Украинская коллаборация с нацистами была незначительной по сравнению с другими союзниками Германии» (Ukraine, p. 471).

Антинародная политика Сталина вызвала возмущение и путаницу в сознании не только украинских масс, но также среди других народов СССР, включая и коренных русских. Вспомним, для примера, что гитлеровцам удалось рекрутировать сотни тысяч русских военнопленных в подразделения власовцев. Жестокость Сталина, с одной стороны, жестокость Гитлера, с другой — народы Советского Союза стояли во время Второй мировой войны перед тяжелой дилеммой.

Сталинизм и независимость Украины.

По мере того, как в 1930-е годы сталинистский режим становился все более реакционным и зверским, вопрос о самоопределении принимал все более демократический характер. В статье «Об украинском вопросе» 22 апреля 1939 года Троцкий объяснял:

«Большевистская партия не без труда, лишь постепенно, под непрерывным давлением Ленина усвоила себе правильное отношение к украинскому вопросу. Право на самоопределение, т.-е. на отделение, Ленин относил одинаково как к полякам, так и к украинцам. Аристократических наций он не признавал. Ко всякой склонности замалчивать и отодвигать проблему угнетенной национальности он относился, как к проявлению великорусского шовинизма.»

«После завоевания власти внутри партии шла серьезная борьба по линии разрешения многочисленных национальных проблем, унаследованных от старой России. В качестве народного комиссара национальностей, Сталин неизменно представлял наиболее централистическую и бюрократическую тенденцию. Это особенно сказалось на вопросе о Грузии и на вопросе об Украине. Относящаяся сюда переписка до сих пор не опубликована. Мы надеемся опубликовать ту ее часть, очень небольшую, которая имеется в нашем распоряжении. Из каждой строки писем и предложений Ленина, вытекало стремление пойти как можно дальше навстречу тем национальностям, которые угнетались в прошлом. Наоборот, в предложениях и заявлениях Сталина неизменно сквозила тенденция к бюрократическому централизму. Чтоб обеспечить "удобства управления", т.-е. интересы бюрократии, законнейшие притязания угнетенных национальностей объявлялись проявлением мелко-буржуазного национализма. Все эти симптомы наблюдались уже в 1922-23 г.г. С того времени они получили чудовищное развитие и привели к прямому удушению сколько-нибудь самостоятельного национального развития народов СССР.»

«По мысли старой большевистской партии Советской Украине предстояло стать крепким стержнем, вокруг которого должны были объединиться остальные части украинского народа. Несомненно, что Советская Украина развивала в первый период своего существования могучую притягательную силу также и в национальном отношении и поднимала на борьбу рабочих, крестьян и революционную интеллигенцию Западной Украины, порабощенной Польшей. Однако за годы термидорианской реакции положение Советской Украины, а вместе с тем и постановка украинского вопроса в целом резко изменились. Чем глубже были пробужденные надежды, тем острее оказалось разочарование. Бюрократия душила и грабила народ и в Великороссии. Но на Украине дело осложнялось разгромом национальных упований. Нигде зажим, чистки, репрессии и все вообще виды бюрократического хулиганства не принимали такого убийственного размаха, как на Украине, в борьбе с сильными подпочвенными стремлениями украинских масс к большей свободе и самостоятельности. Советская Украина стала для тоталитарной бюрократии административной частью экономического целого и военной базы СССР. Сталинская бюрократия возводит, правда, памятники Шевченко, но с тем, чтоб покрепче придавить этим памятником украинский народ и заставить его на языке Кобзаря слагать славу кремлевской клике насильников.»

«Что касается зарубежной Украины, то Кремль относится к ней теперь, как и ко всем угнетенным народам, ко всем колониям и полуколониям, т.-е. как к разменной монете в своих международных комбинациях с империалистскими правительствами. На недавнем 18-ом съезде сталинской "партии" Мануильский, один из самых отвратительных ренегатов украинского коммунизма, совершенно открыто разъяснял, что не только СССР, но и Коминтерн ("лавочка", по определению Сталина) отказываются требовать освобождения угнетенных народов, если их угнетатели не являются врагами правящей московской клики. Индию Сталин, Димитров и Мануильский защищают ныне оти Японии, но не от Англии. Западную Украину они готовы навеки отдать Польше в обмен на дипломатический договор, который сегодня кажется выгодным бюрократам Кремля: они давно уже не идут в своей политике дальше конъюнктурных комбинаций!»

«От прежнего доверия и симпатий западных украинских масс к Кремлю не осталось и следа. Со времени последней разбойничьей "чистки" на Украине никто на Западе не хочет примыкать к кремлевской сатрапии, продолжающей именоваться Советской Украиной. Рабочие и крестьянские массы в Западной Украине, в Буковине, в Карпатской Украине растеряны: куда повернуться? чего требовать? Это положение, естественно, передает руководство наиболее реакционным украинским кликам, которые свой "национализм" выражают в том, что пытаются продать украинский народ то одному, то другому империализму в возмещение за обещание фиктивной независимости. На этой трагической смуте Гитлер основывает свою политику в украинском вопросе. В свое время мы говорили: без Сталина (т.-е. без убийственной политики Коминтерна в Германии) не было бы Гитлера. К этому теперь можно прибавить: без насилия сталинской бюрократии над Советской Украиной не было бы гитлеровской украинской политики.»

«Не станем здесь анализировать те мотивы, которые побудили Гитлера отказаться, по крайней мере на данный период, от лозунга Великой Украины. Этих мотивов надо искать, с одной стороны, в мошеннических комбинациях немецкого империализма, с другой стороны, в опасении вызвать дьявола, с которым трудно будет справиться. Карпатскую Украину Гитлер подарил венгерским палачам. Сделано это было, если не с явного одобрения Москвы, то во всяком случае в расчете на такое одобрение. Гитлер как бы говорит Сталину: "Еслиб я собирался атаковать завтра Советскую Украину, я бы сохранил Карпатскую Украину в своих руках". В виде ответа Сталин на 18-ом съезде открыто взял под свою защиту Гитлера от клеветы западных "демократий". Гитлер покушается на Украину? Ничего подобного! Воевать с Гитлером? Ни малейших оснований! Передача Карпатской Украины в руки Венгрии явно истолковывается Сталиным, как акт миролюбия. Это значит, что части украинского народа стали для Кремля разменной монетой в международных расчетах.»

«Четвертый Интернационал обязан отдать себе ясный отчет в огромной важности украинского вопроса для судеб не только Юго-Востока и Востока Европы, но и Европы в целом. Дело идет о народе, который доказал свою жизненную силу, равен по численности населению Франции, занимает исключительно богатую территорию, крайне важную, к тому же, в стратегическом отношении. Вопрос о судьбе Украины поставлен во весь рост. Нужен ясный и отчетливый лозунг, отвечающий новой обстановке. Я думаю, что таким лозунгом может быть в настоящее время только: Единая свободная и независимая рабоче-крестьянская советская Украина!»

«Эта программа находится в непримиримом противоречии, прежде всего с интересами трех империалистских государств: Польши, Румынии и Венгрии. Думать, что освобождение и объединение Украины можно осуществить мирными дипломатическими путями, референдумами, решениями Лиги Наций и пр., способны только безнадежные пацифистские тупицы. Нисколько не лучше их, конечно, те "националисты", которые собираются решать украинский вопрос путем прислужничества одному империализму против другого. Этим авантюристам Гитлер дал неоценимый урок, подкинув (надолго-ли?) Карпатскую Украину венграм, которые немедленно истребили немалое количество доверчивых украинцев. Поскольку дело будет зависить от военной силы империалистских государств, победа одной или другой группировки может означать лишь новое расчленение украинского народа и еще более жестокое его закабаление. Программа независимости Украины в эпоху империализма прямо и неразрывно связана с программой пролетарской революции. Делать себе какие-либо иллюзии на этот счет, было бы преступно». (http://web.mit.edu/fjk/Public/BO/BO-77.html).

Но даже раненый сталинистской бюрократией советский режим имел достаточно сил, чтобы объединить народы Советского Союза, выстоять нападение фашизма и победить. Как писал Троцкий в своем анализе СССР в 1936 году: «Общественные режимы, как и все другие явления, надо оценивать сравнительно. Несмотря на все свои противоречия, советский режим, в отношении устойчивости, все еще имеет огромные преимущества в сравнении с режимом вероятных противников» (http://web.mit.edu/fjk/Public/Betrayed/chapter-08.html). Несмотря на подкопы, которые прорыла сталинистская бюрократия под фундамент советского государства, советские народы, в том числе, украинский народ, смогли объединиться и победить фашизм.

Украинские националисты во время войны разделялись на две фракции. Сторонники Мельника тесно сотрудничали с гитлеровской администрацией, вернее, комплектовали ее нижние и средние ряды. Бандера пытался сохранять более независимую политику. 30 июня, как только Вермахт захватил Львов, Бандера попытался провозгласить в городе украинское государство. Гестапо быстро пресекло эту попытку, арестовало Бандеру и некоторых других его сторонников и они провели три года в концлагере. Сторонники Бандеры организовали партизанские отряды, которые боролись против всех: против Вермахта, против советских партизан, и против польских националистов. Бандера продолжал борьбу против Советской армии даже после освобождения Украины от фашистских оккупантов и его отряды просуществовали в лесах и горах Галиции и Волыни до середины 1950-х годов.

Империализм и реабилитация Петлюры

Мы уже указали выше на американскую поддержку Украины в противовес России. Выясним, как эта политика отражается на страницах ведущей мировой печати. Первый по значению орган США, New York Times писал о выставке Петлюры в Киеве следующее: … нет, ничего не писал, несмотря на миллион еврейского населения в городе Нью Йорк и сотни тысяч неевреев с корнями в Украине, Польше и России. Американский официоз, газета Washington Post вторила молчанием. Los Angeles Times: ни слова. Американские телевидение и радио тоже набрали в рот воды по поводу официальной украинской реабилитации Петлюры. Израильские СМИ напряженно молчали. Известная компания British Broadcasting Corporation (BBC) молчала на английском языке, но на украинском провела 25 мая передачу, в которой приводила аргументы «за» и «против», как принято в пост-модернистских кругах, чтобы отбить у слушателей желание добраться до истины в биографии Петлюры (http://www.bbc.co.uk/ukrainian/news/story/2006/05/060525_petlura.shtml).

Чтобы понять это молчание — тем более странное, так как из-за выступления Ричарда Чейни и саммита ГУАМ, Киев в течение мая месяца находился в центре внимания мировой прессы — мы должны войти в положение редакций этих органов дезинформации. Огромное еврейское население Нью-Йорка и Америки в течение более ста лет было воспитано в сторону нервной чувствительности по поводу погромов и погромщиков. Израиль выступает на мировой сцене в роли защитника всех евреев и местника против всех громил (вспомните ловлю и процесс над Эйхманом в начале 1960-х годов). Репортажи о трогательном пиетете «героя демократической оранжевой революции» президента Ющенко и его министров к памяти «героя украинского народа» приняли бы характер взорвавшейся бомбы и помешали бы интересам внешней политики США и его клиентов.

Реабилитация Петлюры была освещена лишь маргинальной прессой российских шовинистов, которые национализму украинскому, польскому или литовскому противопоставляют русский шовинизм.

Полтора года после «оранжевой революции» режим Ющенко почти израсходовал свой кредит доверия со стороны украинских масс. Произошла смена лиц в кабинетах власти и перегруппировка в правящей элите Украины, начался новый тур раздела и передела награбленной у народа собственности. Капиталистические реформы привели и ведут к обнищанию трудящихся масс, к росту социального неравенства. В этих условиях, у правящего режима остаются лишь две меры: пропаганда национализма и шовинизма, восхваление Петлюры, Бандеры и мифического «вольного казака»; и усиленная организация армии, жандармов и полицейского государства.

Украинская буржуазия уже превратила украинских рабочих в самую дешевую рабочую силу в Европе. Продажная история украинского национализма в ХХ веке учит нас, что правящая элита Украины видит свое будущее в торговле на международном рынке собственным народом.